Александр Вилкул: Украиной управляет агрессивное меньшинство
Сопредседателю фракции Оппозиционного блока в украинском парламенте Александру Вилкулу неоднократно приходилось защищать свои политические взгляды не только с трибуны, но и во время попыток и реальных нападений на него радикалов. В интерью обозревателю РИА Новости Захару Виноградову депутат рассказал, почему он предпочитает говорить с трибуны Верховной рады по-русски, кто управляет Украиной и что ожидает страну в результате транспортной блокады Донбасса.
- Александр Юрьевич, во время вашего последнего выступления с трибуны Верховной рады в зале заседаний парламента Украины произошел конфликт. Сначала вас несколько раз пытались прервать депутаты, потом вам отключили микрофон…
— Да, дважды отключали микрофон. Но я все-таки сумел сказать то, что хотел. А говорил я о том, что блокада Донбасса, которую сначала объявили радикальные националистические группировки, а потом поддержали президент и правительство, фактически разрушает экономику государства. Я рассказывал о том, что фактически в стране останавливается из-за блокады металлургическая промышленность. В городе Каменское (бывшем Днепродзержинске — ред.) на меткомбинате имени Дзержинского, где работают 17 тысяч человек, из-за отсутствия кокса работает одна доменная печь и то на тихом ходу. Рабочие получили за январь 25 процентов зарплаты. Точно такие же угрозы в Днепропетровске, Запорожье, Мариуполе, Кривом Роге… Металлургические предприятия постепенно снижают выплавку металла.
А это имеет эффект домино. Во-первых, на этих предприятиях непосредственно трудится до 300 тысяч человек, а с учетом сопутствующих производств и организаций теряют заработки несколько миллионов работников. Но не только это. Во-вторых, металлургия дает Украине до 45 процентов валютной выручки в год. То есть потери металлургии из-за блокады обернутся Украине потерями валютной выручки, а это, в свою очередь, приведет к падению курса гривны, дальнейшей инфляции, от которой никакой МВФ не излечит.
- А правительство, президент этого не понимают?
— Сначала, когда власть боролась с блокадой и во всяком случае выступала против нее, такое осознание последствий было. Но потом власть, поняв, что не может противостоять радикалам, националистам, просто капитулировала перед ними.
Стратегия власти — день простоять да ночь продержаться. Об экономике, государственном благе никто во власти не думает. Через две недели у них будут другие проблемы и они будут решать другие задачи. А про эти постараются просто забыть.
А на самом деле блокада, с последующей капитуляцией власти перед радикалами, создала Украине очень сложную внешнеполитическую ситуацию.
Какая моя позиция вообще? Не только по этому вопросу… Я за все, что ведет к миру. Вот за любые действия, которые ведут к миру. И я против любых действий, которые ведут к эскалации напряженности. Начиналась блокада с лозунгов о том, что это необходимо для того, чтобы освободить пленных. Ни одного пленного не освободили. Наоборот, эта ситуация привела к радикализации политической и экономической ситуации с обеих сторон, к обострению конфликта. Тут надо чётко понимать, что только политический и дипломатический путь — это путь к освобождению пленных. А те, кто рассказывают, что блокада и радикализация приведут к освобождению пленных, они просто играют на чувствах и эмоциях людей.
Кроме того, транспортная блокада Донбасса, которую теперь ввела украинская власть, вызвала полное непонимание у всего мира. Негативную оценку уже официально дали Германия, Франция, ЕС и даже Госдеп США и МВФ, отказавшийся дать кредит. Это противоречит всем международным обязательствам, которые брала Украина на себя и в нормандском, в минском формате. Украинская власть утверждала, что хочет реинтеграции Донбасса, а объявила блокаду.
Также я считаю ошибочными и неправильными действиями введение внешнего управления на предприятиях украинской юрисдикции, находящихся на Донбассе. Я не верю, что промышленные предприятия, на которых введено внешнее управление, смогут эффективно работать. Ведь в результате произошло разрушение производственных цепочек — от добычи угля и руды до выплавки металла. В итоге это приведет к потере десятков тысяч рабочих мест на неконтролируемой Украиной территории.
- Давайте все же вернемся к вашему выступлению в парламенте Украины. Когда вы говорили о блокаде, у вас попытались отнять микрофон, дважды прерывал председательствующий. Но ведь не за то, о чем вы говорили, а за то, как говорили. Вы выступали на русском языке в парламенте Украины, и это вызвало скандал…
— Я думаю, язык, на котором я выступал, был все-таки предлогом для того, чтобы не дать мне сказать о главном — экономических и внешнеполитических потерях, которые несет Украина в связи с блокадой Донбасса. Но язык… Это тоже больная тема для Украины.
Я одинаково хорошо владею и украинским, и русским, и поэтому для меня нет проблемы, на каком языке выступать в парламенте. Но с некоторых пор я выступаю на русском языке.
Дело в том, что русский язык на Украине понимает 100 процентов населения, украинский — тоже, но половина говорит только на русском. То есть у нас реально двуязычная страна. При этом Украина, подписывая ассоциацию с ЕС, обязалась соблюдать все законы, принятые в ЕС, в том числе и Хартию о языках национальных меньшинств. По этой хартии у нас должно быть двуязычие, но власть страны упорно воюет с русским языком.
Когда я был губернатором Днепропетровской области, то на основании закона "Об основах государственной языковой политики", принятом предыдущим парламентом, я через областной совет принял решение о втором региональном языке — русском.
И этот закон не отменен, его рассматривает Конституционный суд. И европейскую Хартию о региональных языках мы должны соблюдать.
Тем не менее сейчас нас пытаются и в парламенте заставить говорить исключительно на украинском языке. А когда меня заставляют, я всегда сопротивляюсь и делаю наоборот. Так и в этом деле. Потому что такое отношение — унизительно.
Кстати, сейчас в парламенте находится законопроект "О государственном языке", который подписали как авторы несколько десятков депутатов. В соответствии с этим законом, если он будет принят, сотрудники во всех государственных и бюджетных организациях должны будут говорить только на украинском языке — и в больнице, и в школе, и коммунальных службах. В том числе и между собой. Более того, предполагается создать такую специальную службу — языковую инспекцию, которая будет следить за соблюдением этого закона и привлекать к материальной и даже уголовной ответственности тех, кто будет этот закон нарушать. И суммы штрафов там немалые. Такая вот будет своя лингвистическая спецслужба. Это, конечно, очень оскорбительно для двуязычной страны.
Я очень люблю Украину и считаю, что она имеет шанс опять стать доброй, мирной и уютной страной, которую мы все любим.
Я хочу жить в демократическом государстве, в такой стране, где существует свобода волеизъявления, где человек сам определяет свои политические взгляды, культурные предпочтения и имеет право выбора, на каком языке ему говорить.
- И как вы думаете, этот закон будет принят парламентом?
— Я этого не исключаю. Понимаете, большинство в украинском парламенте составляют депутаты из фракций Блока Петра Порошенко и Народного фронта. Это те, кто входит в правящую коалицию. А их реальный совокупный рейтинг у населения страны сейчас менее десяти процентов. Об этом говорит социология. Представители праворадикальных движений и партий на Украине имеют поддержку (все вместе, в совокупности) не более пяти процентов избирателей. Остальная часть населения — более 80 процентов — хотят мира, развития экономики, роста зарплат и пенсий, уверенности в завтрашнем дне.
Получается, страной управляет меньшинство… То самое, которое устраивает блокады. Но это — агрессивное меньшинство. И если бы выборы в парламент проходили сейчас, когда основная часть населения разочаровалась в политиках, которые обманули людей, когда люди хотят мира, а не войны на востоке, тогда бы и парламент был другим. Это хорошо понимает власть и поэтому выступает против досрочных парламентских и президентских выборов. Потому что в результате таких выборов в стране будет другая власть.
И вот мы все, вся страна стали заложниками этого агрессивного меньшинства во власти.
- Что значит, заложниками? Разве вы лично не имеете возможности свободно выступать в парламенте, в печати, на встречах с избирателями?
— Агрессивное меньшинство активно защищает себя и свою власть, принимает антинародные решения. Но не только это. Лично против меня возбуждено Генпрокуратурой Украины несколько уголовных дел, я был 10 раз на допросах у следователя. У меня есть, правда, депутатский иммунитет, хотя, поверьте, если бы что-то накопали на меня следователи, Верховная Рада с радостью меня бы лишила этого иммунитета. Но не могут накопать. И тогда действуют через родственников. На прошлой неделе, например, в мэрии Кривого Рога, где мой отец глава муниципалитета, было проведено 47 проверок. А вообще за два года таких проверок с использованием спецназа, так называемые маски-шоу, прошло более 300.
Кривой Рог — это 650 тысяч населения, это крупнейший промышленный центр Украины, который дает стране 15 процентов налогов. И вот этот город третируют правоохранители. Моему отцу, мэру Кривого Рога, прямо сказали: если хотите, чтобы это прекратилось, скажите сыну, чтобы он перестал выступать против власти.
Договориться очень легко, но я борюсь и держу удар. Договориться — значит предать людей, которые мне верят.
- А может быть, действительно прекратить? Это же, как говорится, себе выходит дороже…
— Нет. Во-первых, потому что я опираюсь на мнение большинства населения Украины. Во-вторых, потому что за мной стоит серьезная политическая сила — партия "Оппозиционный блок". И это политическая сила, как утверждают социологи, имеет значительную поддержку населения — более 20 процентов. И, главное, я верю в Украину, я верю в другую Украину, не в ту, которая устраивает блокады и делает свой народ нищим и безработным. Я верю в созидательную Украину, в то большинство, которое сейчас вынуждено терпеть власть агрессивного меньшинства. Я верю в то, что только под украинским флагом и только мы сами сможем навести порядок в своей стране.